Былое и думы

Ветер Балтии в зырянских соснах

В Корткеросском районе почтили память жертв депортации

все фото »»

20 июня - трагически памятная дата для многих и многих тысяч прибалтийцев, западных украинцев, молдаван. Именно в этот день 67 лет назад, за два дня до начала войны, началась их депортация из родных мест. Некоторые эшелоны загружались «живым грузом» - мужчинами, женщинами, детьми - уже под грохот бомб и взрывы снарядов.

Новой точкой отсчета во всей последующей жизни стал этот день и для известного в республике краеведа Анатолия Смилингиса. Ему исполнилось 14 лет, когда вместе с семьей его затолкнули в эшелон, шедший на восток. Литовских мужчин отправили в Сибирь. Там, на станции Решеты - центре Краслага, отец А.Смилингиса и погиб, как и многие его земляки, не выдержав голода и непосильного каторжного труда. А Анатолий вместе с матерью и сестренкой оказался в Коми, на территории, прилегающей к Локчимлагу. Когда спецпоселенцы зашли в бараки, то те еще хранили тепло прежних обитателей - заключенных, которых в срочном порядке перебросили в другое место. «Барачные печки были еще теплыми», - вспоминает Анатолий Антонович. Вот так 14-летний литовский мальчик, не знающий русского языка, очутился в нашей республике, в Корткеросском районе. Здесь он остался жить и после того, как появилась возможность вернуться на родину. Анатолий Смилингис посвятил свою жизнь этому краю и увековечению памяти безвинных жертв репрессий. За четыре с лишним десятилетия, что он занимается краеведческими исследованиями, Анатолий Антонович выявил более 60 мест спецпоселений, 55 лагерных пунктов и 16 спецтрудпоселков. По его инициативе в районе, в местах массовых захоронений, установлены 16 памятных крестов. Возле одного из таких крестов, на втором участке корткеросского кладбища, уже седьмой год подряд 20 июня собираются те, кому довелось пережить то страшное время, выжить в нечеловеческих условиях. А еще, конечно, их дети, близкие, представители фонда «Покаяние» и все те, для кого наша общая трагическая история - не пустой звук.

В этом году на традиционную встречу приехали из Сыктывкара председатель фонда «Покаяние» Михаил Рогачев, известный историк, преподаватель академии госслужбы Николай Морозов, председатель латышского национально-культурного общества «Коми-Латвия» Юрис Бриуц. Из окрестных деревень и райцентра съехались представители разных национальностей, так же, как и Анатолий Смилингис, попавшие в здешние края не по своей воле. Буквально каждому из них есть что вспомнить, и от этих воспоминаний подчас становится не по себе.

Кто только не жил в таежных спецтрудпоселках Коми - иранцы, китайцы, корейцы, турки, немцы, латыши, литовцы, украинцы, молдаване… Анатолию Смилингису, который неплохо умел считать, но почти не говорил по-русски, удалось устроиться маркировщиком на лесозаготовках. План на лесоповале для измученных и ослабших от голода и болезней людей был фактически невыполнимым. И когда в первый день своей работы Анатолий честно записал шесть кубов выработки, начальник приказал ему пересчитать, потом снова пересчитать и снова, пока до мальчишки не дошло, что от него требуют приписки. «Иначе меня расстреляют», - объяснил ему потом бригадир. Так и пришлось приписывать, чтобы спасти жизни людей. Старики китайцы, работающие на лесозаготовках, в благодарность угостили мальчика крысой. «Клыса, клыса!» - поясняли они, протягивая приготовленного по своему рецепту грызуна.

Мучительный голод заставлял все время думать о еде. В 1946-м из Одессы вместе с «пособниками фашистов» в спецтрудпоселок пригнали трофейных лошадей с обрубленными хвостами и облезлой шкурой. Коняги непосильного труда и бескормицы не выдерживали и дохли. А чтобы голодные спецпоселенцы не ели падаль, умершее животное обливали керосином и тайно закапывали. «Однажды мы, мальчишки подсмотрели, куда закопали лошадь, ночью тайно выкопали ее и, невзирая на керосиновую вонь, сколько смогли, отрезали себе мяса, - вспоминает Анатолий Смилингис. - Сейчас об этом стыдно вспоминать, но тогда, возможно, эта конина спасла нам жизни. Мы не только ели ее сами, но и поделились с одесситами».

Председатель латышского землячества Юрис Бриуц, возглавляющий общество «Коми-Латвия» уже более 10 лет, приехал в республику пятнадцатилетним пареньком. Было это в 1955 году. Его отец отбывал срок на руднике в Интинском районе, туда Юрис и отправился, потому что в родной Риге жить ему было практически негде. Отца «сдал» особистам свой же латыш в военной форме за то, что тот в годы войны работал на оккупированной территории. Но поскольку Владислав Бриуц был высококлассным оптиком, его не расстреляли, а отправили в лагеря Коми АССР. В Инте отец Юриса подружился с неким Фископелем, вместе с ним приехавший паренек грузил уголь. Так вот, этот самый Фископель, по его рассказам, был преподавателем сына Сталина, дивизионным замполитом, но от репрессий это его не спасло.

Как нам сообщил Юрис Бриуц, в настоящее время, по его данным, на территории республики проживает более 400 латышей. В последние годы при непосредственном участии активистов латышского землячества удалось добиться некоторых поблажек от правительства Латвии для соотечественников, проживающих в Коми. На родину латыши теперь могут приезжать без специального приглашения, с них не берут денег за визы, пенсионерам не надо оформлять приглашение для въезда в Латвию для своих супругов.

Еще один участник встречи у памятного креста, историк Николай Морозов, несмотря на свою вполне русскую фамилию, на самом деле наполовину литовец, наполовину украинец. Его мать - родом из Западной Украины - оказалась в Печорлаге за «антисовет- скую пропаганду». Она была арестована в 1940 году за изготовление «националистических плакатов» и получила за это восемь лет лагерей. Отца - Кризостомаса Шимкуса - арестовали в Каунасе за то, что он высказывался против вхождения Литвы в состав СССР. Оба эти человека встретились и полюбили друг друга, очутившись за колючей проволокой Печорлага, а в 1948 году в лагерном лазарете поселка Кожва появился на свет Николай. Брак его родители не регистрировали, и впоследствии мать вышла замуж за другого человека - Алексея Морозова.

Все раннее детство мальчик провел в детских домах, пока по просьбе матери, которая даже после освобождения не имела права покидать Север, за ним не приехал Алексей Морозов. Он его сразу же усыновил. Со своим кровным отцом Николай познакомился, уже будучи аспирантом МГУ. В 1962 году он решил слетать в Каунас, предварительно позвонив Кризостомасу Шимкусу. Тогда только и состоялась их первая встреча.

«За период с предвоенных 30-х по конец 40-х годов в Корткеросский район были свезены около 40 тысяч прибалтов, из них одна треть навечно осталась лежать в этой земле», - этими словами Анатолий Смилингис открыл памятную церемонию на втором участке кладбища, где покоится не одна сотня безымянных заключенных и спецпоселенцев. К сожалению, в последние годы 20 июня здесь не столь многолюдно, как прежде. Причин тому много. По словам Николая Морозова, после смерти идеолога перестройки Александра Яковлева практически прекратилась работа по реабилитации незаконно репрессированных. Да и официальная пропаганда старается нынче направить мысли народа в другое русло - чтобы люди думали главным образом о сегодняшнем дне.

Ас другой стороны, в головах некоторых граждан причудливым образом уживаются несовместимые, казалось бы, понятия. Одну такого рода историю собравшимся рассказал председатель фонда «Покаяние» Михаил Рогачев. В прошлом году к нему за помощью обратился московский профессор, проректор крупнейшего столичного гуманитарного вуза, разыскивающий документы сосланных в 1930-е годы в Коми край спецпоселенцев – своих дедушки и бабушки. Михаил Борисович, конечно, помог этому человеку, тот его очень благодарил и даже прислал в дар написанную им книгу, одна из глав которой была посвящена его репрессированным бабушке и дедушке. Но что больше всего поразило Михаила Рогачева, так это то, как этот историк, доктор наук оценивает раскулачивание. Его родные, разумеется, пострадали несправедливо, но в целом все было сделано правильно, ибо иначе невозможна была бы коллективизация деревни. Построение социализма требовало «очистки» от неблагонадежных и враждебных элементов, написал в своей книге профессор. «Вот такой изгиб сознания у человека, чья семья попала в жернова репрессий. К сожалению, так считает не только он, так считают еще многие», - с горечью заключил Михаил Борисович.

Небольшой митинг завершился выступлением детей - младшие школьники прочли стихи и возложили к кресту цветы. По окончании торжественной церемонии собравшиеся направились в глубь кладбища, где стараниями местных краеведов восстановлены несколько могил. Почти все они - безымянные. На редких холмиках сохранились кресты, где, если внимательно всмотреться, можно попытаться прочесть имя того, кто здесь лежит. Но куда больше в лесу провалов - это места массовых захоронений. И уже никогда не узнать имена людей, нашедших последнее пристанище в этом сосновом лесу.

Галина Соболева

««	»»

добавить комментарий