- Недоделки, естественно, есть. Поэтому определенные работы в театре еще будут продолжаться подрядчиками, но, тем не менее, 19 ноября мы уже подписали акт о передаче здания в эксплуатацию. Сейчас его подписывают другие организации. С 1 декабря мы практически начинаем работать в нормальном режиме на нашей сцене. 21 ноября мы впервые играли спектакль на новой сцене, и знаменательно то, что это произошло в день рождения Виктора Савина.

- Нет, случайно совпало. Я за пару дней только обратила на этот факт внимание. Особенно приятно то, что первый спектакль «Калевала» играют студенты коми студии Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства. Они сегодня проходят в театре дипломную практику и работают во вспомогательном составе.

- «Калевалу» мы ставили, но это была совсем другая постановка. Режиссер был из Финляндии. Этот эпос ставится очень часто. Сама я видела около семи театральных версий «Калевалы». А спектакль профессора Санкт-Петербургской госакадемии театрального искусства Андрея Андреева впервые увидела в 2005 году в Карелии. Тогда спектакль был несколько иным. В коми версию режиссер добавил гимнастические упражнения.

- Да. Первый у них был по пьесе Вампилова «Прошлым летом в Чулимске». Но так как основная сцене еще не была готова, то нам пришлось сдавать спектакль в малом зале в рабочем варианте. Тем не менее, более ста двадцати человек присутствовали на этом показе. И во второй половине февраля следующего года в Сыктывкар снова приедет режиссер постановки, руководитель курса, на котором учатся ребята коми студии академии, мы переведем этот спектакль на большую сцену. В академии «Прошлым летом в Чулимске» и «Калевалу» ставили в учебном процессе и играли в учебном театре. На дипломную практику они приехали с этими двумя работами, которые и войдут в репертуар нашего театра.

- В 2005 году, поняв, что у нас возникает большая проблема с комиязычной труппой, мы сами набирали абитуриентов в коми студию. Все они хорошо знают язык. Я поехала в Санкт-Петербургскую академию театрального искусства, провела несколько переговоров с ректором. Потом уже республиканское министерство культуры выходило с ходатайством на российские Министерство культуры и Минобраз. И нам удалось добиться, чтобы все наши студенты учились не на платных, а на бюджетных местах. За их обучение платили не из бюджета Республики Коми, а из бюджета России, как в любом федеральном учебном заведении. Тогда мы набрали пятнадцать человек, двенадцать из них уже на пятом курсе и приступили к работе в театре.

- Один работает у нас, но в монтировочном цехе, другому больше понравилось петь, и он поступил на учебу в нижегородскую консерваторию. Еще один студент, к сожалению, из-за болезни не смог продолжить учебу и стать артистом. Четырнадцать человек из пятнадцати уже скоро должны влиться в культуру нашей республики.

- Если считать вместе со студентами коми студии, то всего сорок два человека. Все молодые актеры с семьями и детьми живут в общежитии. Те же, у кого есть отдельные квартиры, купили их с помощью родителей. Общежитие - это, конечно, ненормальная ситуация…

- Да. Но нужно решать проблему с режиссерами. В театре сейчас большая напряженка с режиссерским составом. С сентября приступил к работе новый главный режиссер театра - приехавший из Вологды Борис Брусенский. Перед ним стоит задача качественно повысить уровень нашей режиссуры. Вообще, в нашем штате три режиссера. Один - по национальному репертуару, но он не имеет режиссерского образования. Другой нашел свои интересы в религиозной сфере и к театру охладел. Будем искать молодого энергичного режиссера, который мог бы работать с нашей труппой и выстраивать репертуарную политику театра.

- Я уже сказала, что мы толком ни это здание, ни эту сцену не приняли. Доработки будут. А что касается «скользкости» - да, для этого спектакля должно быть специальное покрытие из линолеума. Такое есть в театре оперы и балета. Но это очень дорогостоящая вещь, и таскать ее с места на место ни один театр не даст. Тем более, что на этом линолеуме идут показы и репетиции балетных спектаклей. Поэтому мы вынуждены будем сейчас сами зарабатывать и очень много средств тратить на то, чтобы довести до ума нашу сцену. В частности, купить этот линолеум, который стоит около трехсот тысяч. Кроме этого, нам сейчас нужно докупать микрофоны и т.д. Судя по проектно-сметной документации, нам не хватило около ста миллионов. А такую сумму театр сразу заработать не сможет.

- У меня такое ощущение, что мы эти деньги вообще никогда не получим. Могу перечислить то, на что нам не хватило средств. У нас нет студии звукозаписи. Есть отделанное для нее помещение, но оно пустое - нет оборудования и аппаратуры. В большом круглом фойе у нас планировался дискотечный зал, где можно было бы проводить новогодние утренники. Есть для этого световое, звуковое и проекционное оборудование. Но оно не смонтировано. На монтаж и проектно-сметную документацию не хватило средств. У нас есть четыре проекционника. С их помощью можно было бы не рисовать задний фон декораций, а проецировать его с помощью слайдов.

Это могло бы помочь существенно сэкономить на красках и материалах. Но на нормальные, немецкие, объективы для проекционных аппаратов средств тоже не хватило. Генподрядчик привез в Москву объектив из Германии, но денег его выкупить у нас нет.

- Министерство культуры должно изыскивать и выбивать средства. Ни генподрядчик, ни наш заказчик не будут эти проблемы решать, потому что проблемы связаны не со строительством или реконструкцией, а с эксплуатацией театра.

- Очень маловероятна.

- Думаю, что да. Сейчас мы будем решать первоочередные проблемы по театру. Это звук на сцене, линолеумный планшет - покрытие для сцены, элементарная мебель для кабинетов и гримерок. Людям просто негде сегодня сидеть. Кабинеты и гримерки стоят пустые и закрытые. Из двадцати двух гримерок сегодня укомплектовано мебелью только пять. Пять гримерок на сорок два артиста. Хотя все это есть в проектно-сметной документации, все было заказано. Но мы ничего не получили. Также проблемы по цехам.

Обувной цех сейчас вообще пустой - нет оборудования и станков.

Пошивочный цех тоже был без станков, но мы занесли в него наши старые, середины прошлого века. Хотели их уже списать, а они еще пригодились. В карманах сцены нужно делать какие-то ниши, полки. На это тоже пойдут наши деньги. Проблем будет выше крыши. Но радует то, что у нас уже есть.

- Пыль там будет еще долго. Дело в том, что когда шлифовали и циклевали сцену, то мелкая пыль и опилки забились в прорези между выемками колодцев.

Вроде все чисто, но человек проходит - и пыль опять снаружи. Мы чистим и пылесосим все время, но за короткий срок убрать всю пыль невозможно. Слишком много этих щелей. У нас еще идут работы, и мы, можно сказать, делим сцену пополам со строителями. Они что-то сверлят, долбят, потом мы репетируем. Режиссер приехал две недели назад и еще не до конца понял, что такое работа в строящемся театре. Поэтому для него много шокирующего в нашем театре.