После пермской трагедии в ночном клубе «Хромая лошадь» по представлению сотрудников Госпожнадзора суды в Коми стали один за другим закрывать увеселительные заведения и объекты с массовым скоплением граждан. Насколько эффективно строится работа проверяющих и почему они вводят карательные меры, лишь когда где-то что-то происходит, в интервью МС поясняет главный пожарный инспектор Коми Константин Сухарев.

- С чем связано усиление деятельности государственной пожарной инспекции? Не становится ли ведомство карательным органом?

- Нет, Госпожнадзор всегда был надзорным органом в области обеспечения пожарной безопасности. Единственное, что к нему не было такого повышенного интереса. Связано это с произошедшими событиями, в том числе сейчас обсуждается, насколько эффективен этот орган, насколько эффективен его инструментарий. Чем он вооружен и почему все-таки происходят такие пожары. В последние годы идут значительные преобразования, в том числе поменялись задачи и функции пожарного надзора. Поменялась с прошлого года полностью нормативная база, даже сам подход к обеспечению пожарной безопасности. Введено понятие независимой оценки риска. В 2001 году изменилось отношение государства к надзору за малым и средним бизнесом - был принят 134 Федеральный закон «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при проведении государственного контроля (надзора)».

- Сейчас существуют два способа обеспечения пожарной безопасности: это оценка риска и соблюдение требований технического регламента. В части соблюдения технического регламента не возникает ли коррупционной составляющей - соблазна дать инспектору взятку?

- Если собственник добросовестен, если он собирается выполнять требования технического регламента, то никакого повода для коррупции здесь нет. Инспектор приходит, и если есть какие-то нарушения, невыполнение каких-то норм, то это влечет административную ответственность. Может быть, многие руководители считают, что проще откупиться от инспектора, чем выполнять требования норм. Но в связи с введением новых штрафов, выбор будет, мне кажется, однозначно в пользу полного выполнения противопожарных норм.

- Но ведь сейчас суммы штрафов вырастут в разы. Есть риск того, что откупаться станет выгоднее?

- Риск все равно есть. Говорить, что этого не будет, нельзя. Естественно, мы с этим боремся и контролируем, и не только мы. Есть и другие органы и структуры, которые за нами следят. Риск всегда есть, даже при суммах штрафов в 10, 20 тысяч, даже при суммах в 200 тысяч. Можно не выполнять годами требования и каждый год платить, пусть материалы в суд уйдут, будет приостановка деятельности. Но ведь нигде четко не прописана организация контроля над выполнением решений того же суда. Кто проверит выполнение требований, если сам собственник не выйдет с ходатайством о досрочном прекращении приостановки деятельности?

- До выделения Госпожнадзора из структур МВД на должности пожарных инспекторов выстраивались очереди из кандидатов. Сейчас к вам по-прежнему очередь, или ведомство испытывает кадровый голод?

- Опрос выпускников наших специализированных учреждений показывает их нежелание работать в Госпожнадзоре. В последний раз приходило 15 человек, и лишь двое из них изъявили желание работать в Госпожнадзоре. Отчасти, наверное, это связано с возбуждаемыми уголовными делами по халатности в отношении государственных инспекторов. Лучше и проще тушить пожары, спасать людей. Там еще и медали дают. А здесь, кроме выговоров, строгих выговоров, представлений прокуратуры и уголовных дел, мало почестей и наград.

- А как-то сами инспекторы защищены в таком случае?

- Во-первых, меняется нормативная база, чтобы все-таки четко разделить, за что отвечает сотрудник Госпожнадзора, а за что - собственник. Хотя и сейчас уже ясно, что в первую очередь отвечать должен собственник. Ответственность инспектора в том, что он пришел и что-то не предложил, что-то не увидел. Если злостно не выполняются какие-то нарушения, есть административный механизм - протокол. А нас сейчас подталкивают к тому, чтобы мы все материалы направляли в суды на закрытие. Если говорить примерами - на сегодня по подъельскому делу предъявили обвинение всем сотрудникам, в том числе и инспектору, который в сентябре 2008 года только пришел туда работать. В такой ситуации я вынужден буду издать распоряжение о направлении в суды всех материалов по итогам всех предстоящих проверок. Для того, чтобы мой сотрудник не был крайним. Если завтра что-то случится, спросят опять с нас. И в самых жестких условиях окажутся социальные объекты.

- Один из таких объектов - сыктывкарская школа искусств. Что-нибудь изменилось?

- С 2007 года на объекты нового строительства мы не ходим. Нас исключили из этой схемы новым Градостроительным кодексом. Мы даже не проверяем балки, где живут строители, хотя надо бы. Это теперь функции Стройнадзора. Проектировщик должен в соответствии с нормами спроектировать, в том числе внести изменения, если эти нормы поменялись, Стройнадзор - принять объект в соответствии с нормами. Хотя мы не проверяли школу искусств, мы консультировали управление капитального строительства Сыктывкара. И мы их предупреждали, что объект будет сдан после 1 мая 2009 года, а значит, будет попадать под действие Технического регламента и Свода правил. Мы все это им объясняли. Но почему-то собственники здания предпочли дождаться, когда мы придем с плановой проверкой. Руководство школы и руководство города предпочли пойти на конфронтацию и сослаться на якобы бредовые нормы. Мы никому не отказываем, у нас есть телефон горячей линии, у нас есть консультационный телефон, мы можем даже по телефону проконсультировать. Но сегодня диалога нет.

- Еще два объекта с противоположной историей - ЦУМ и развлекательный центр «Релакс». На основании чего суд закрывал эти объекты?

- Сейчас, после пожара в Перми, стали проходить проверки под эгидой прокуратуры. Нас там привлекали только в качестве специалистов. Многие материалы, акты нам прокуратура даже не присылала, в том числе по «Релаксу». На данный момент мы не можем точно говорить о том, исходя из чего суд принимает решение о приостановке, ведь нет четкого понимания, какие именно нарушения влияют на безопасность людей. Этого перечня просто нет.

- А как быть с теми объектами, которые, по мнению горожан, являются пожароопасными? В комментариях на сайте БНКоми были упомянуты Дом быта, «Детский мир» и прочие объекты.

- Подвал магазина «Детский мир» я рассматривал еще до 2007 года в проекте. Там установлена система дымоудаления, эффективная система пожаротушения, выходов достаточно. Да, может быть, там неуютно и низко, но безопасно. В Доме быта после 2005 года тоже были установлены системы пожаротушения и оповещения. В любом случае, у человека всегда есть выбор - вы можете ходить в эти магазины, а можете и не ходить. Все-таки должно быть и внутреннее убеждение, безопасно вам там или нет. Я тоже не везде в городе хожу - где-то нечестные продавцы, где-то мне просто не нравится. В Дом быта я спокойно хожу.

- Почему получается так, что самые масштабные проверки проводятся после того, как уже что-то случилось?

- С февраля 2009 года мы занимались социальными объектами. Мы вместе с правительством РК провели работу, посчитали деньги, сейчас все более или менее нормально. До этого мы занимались школами - с 2003 года, когда в Якутии и Дагестане дети погибли в учебных заведениях. И почему-то мы не планомерно наводим порядок, а именно после чрезвычайных ситуаций. То, что сейчас было в декабре с прокуратурой, - это внеплановая работа. От этого страдает плановая. То есть туда инспектор уже не доходит, и есть угроза, что мы где-то недосмотрели, где-то лишний раз не пришли и не потребовали. Палкой о двух концах оказываются эти внеплановые проверки и наведение порядка жесткими методами.

- Распоряжение прокуратуры, получается, единственный способ прийти на объект внепланово, чаще, чем раз в три года?

- Да. Они могут по каким-либо причинам дать нам представление, и это будет основанием для выхода внепланово. Других оснований нет. Для этого должна быть конкретная и подробная информация о том, что там есть угроза жизни людей. И, опять же, это должна подтвердить прокуратура. А прокуратура на сегодня обязана защищать малый и средний бизнес. Если это анонимная или неполная жалоба - для прокуратуры недостаточно оснований. В этом году было около 500 жалоб. Например, заявитель пишет, что, по его мнению, нарушаются противопожарные правила. А в чем конкретно, не указывает. И прокуратура отказывает в проведении внеплановой проверки, потому что нет конкретики.

- А как часто вы приходите на социальные объекты?

- Раз в год планово. Это садики, школы, больницы. Кстати, сельские клубы, где по выходным проводятся дискотеки, в этот список не входят. Да, есть пожары, имеющие большой общественный резонанс, - «Пассаж», общежитие Института дружбы народов в Москве, московский психоневрологический диспансер, «Хромая лошадь». А по статистике только у нас в республике каждый год погибает 180 человек в своем жилье. Какая разница - за один раз погибает 150 человек или 180 человек за год? Это тоже большая проблема. А в жилье законодательство обеспечение пожарной безопасности никак не регламентирует, и нет у нас полномочий проверять или следить за тем, кто где курит и кто как засыпает. За первую неделю нового года у нас в Коми семь погибших в жилье. То есть каждый день по одному человеку погибает, и мы никак не можем повлиять на это. Видимо, нельзя русским людям отдыхать столько.