Линия жизни

Закономерные случайности и случайные закономерности

в судьбе Альфии Коротаевой

Послезавтра заслуженная артистка России Альфия Коротаева отмечает свой круглый юбилей. Накануне этого дня мы встретились с прославленной певицей, и она рассказала всего несколько эпизодов из своей жизни. Но практически в каждом открывается неизвестная Альфия Коротаева – личность талантливая и сложная, целеустремленная, а подчас и беззащитная.

Оглядываясь назад, я сейчас понимаю, что тяга к пению пробудилась во мне неосознанно. Видимо, сама судьба подводила меня к этому. Вот, скажем, удивительное совпадение: в детстве я занималась фигурным катанием, и первая программа, с которой я выступала, - это увертюра к «Летучей мыши». И вдруг спустя десятилетия я пою роль Адели! Вообще сколько себя помню, я всегда что-то напевала, особенно на спортивных тренировках, повторяя произвольную и обязательную программы.

Но когда впервые я вышла на сцену и спела – дело происходило в пионерском лагере - меня освистали. Видимо, спела не просто плохо, а кошмарно. Это был настоящий провал! Однако это меня не остановило – я продолжала петь. Наш дом стоял рядом с парком, и изо дня в день из репродуктора лились песни – одна и та же программа, но мне это очень нравилось. Самое интересное, что если пела Пьеха, то я тоже пела голосом Пьехи, если Толкунова – пела под Толкунову. Очень нравилась Мария Пахоменко. Копировала и оперное пение. Например, на мягкой пластинке в журнале «Кругозор» была запись Елены Образцовой, которая исполняла Кармен. Ко мне пришли девчонки, и мы под эту пластинку пели и танцевали. В общем, кто был записан на пластинке, под того я и пела.

И вот однажды мы с подружкой поехали на турбазу под Челябинском, в край голубых озер. И я там тоже много и с удовольствием пела - главное, чтобы позволили! И кто-то из отдыхающих мне сказал: «Альфия, ты красиво поешь, и голос у тебя замечательный. Но что ты подделываешься-то под всех? Главное же - твоя собственная индивидуальность! Надо, чтобы все говорили - это поет Альфия Коротаева, а не Алла Пугачева или Эдита Пьеха». Я, конечно, этот совет выслушала, но продолжала заниматься тем же самым, потому что всерьез и не помышляла о певческой карьере. Думала, что буду или тренером по фигурному катанию, или швеей – даже сдала после восьмого класса документы в техникум легкой промышленности. Но мне было стыдно за свой аттестат, я решила, что все равно не пройду по конкурсу, забрала документы назад и пошла в девятый класс.

Наверное, если бы в то время я кому-нибудь сказала, что хочу быть певицей, меня бы подняли на смех. Считалось, что сначала нужно получить какую-нибудь «нормальную» профессию.

Я всегда и всем говорю, что у меня нет музыкального образования – только консерватория. Потому что самого главного – азов – я не получила. В музыкальных семьях человек впитывает музыку, что называется, с молоком матери. У меня такой подпитки не было. И я по сей день переживаю по этому поводу. Другое дело, что вокальную строчку настучать могу. Я благодарна педагогу музыкального училища, которая, конечно, намыкалась с нами, вокалистами, но многому научила. Группа у нас собралась самая что ни на есть пролетарская. Я пришла учиться вокалу из швейного училища, кто-то - из кулинарного училища, кто-то – из радиотехникума. У всех голоса, и каждого что-то подвигло к тому, что надо все-таки получить вокальное образование. Мы были все красивые, талантливые, но музыкально совершенно безграмотные. Помню, писали какую-то работу по теории музыки и провалили ее. И тогда наша педагог поставила всем «двойки», закрыла дверь изнутри и сказала: «Я сейчас вам буду объяснять, и пока каждый не поймет, никуда не отпущу!»

После этого я даже полюбила писать музыкальные диктанты, что мне помогло при поступлении в консерваторию. Педагог играет на фортепиано и называет только тональность, а ты должен услышать ступень, с которой начинается это произведение, и сам вычислить размер. Вот таким образом в консерваторские годы мы тренировали в себе абсолютный слух.

Впоследствии все это мне очень помогло. Например, был такой случай. В начале 90-х, во время празднования Дня республики, в драмтеатре в честь открытия памятника Виктору Савину состоялся концерт. Я пела а капелла песню «Войвыв кодзув» Марка Новоселова на стихи Геннадия Юшкова. Передо мной выступала Ольга Сосновская, концертмейстером был Олег Бренц. За кулисами перед своим выходом на сцену я его попросила: «Олег Константинович, мне играть не надо, просто дайте нотку, с которой я должна петь, - и все». Ольга Сосновская спела, после чего концертмейстер встал и ушел, а я стою на сцене и не знаю, что делать. Пришлось начать без этой самой нотки. Потом этот концерт несколько раз показывали по телевизору. Оказалось, что я пела с той ноты, с которой надо.

По окончании консерватории большую часть нашего курса пригласили в Омск. У меня на актерской ярмарке был большой успех, однако я тоже поехала вместе со всеми. И когда по прибытии в театре провели прослушивание, должного впечатления я, видимо, не произвела. Нас всех вызвали к директору, разбирали наши «плюсы» и «минусы». А по моему поводу директор сказал, что ему вообще непонятно, зачем меня взяли. У нас, мол, и так пять субреток, семь героинь, и вы нам совершенно не нужны. Я посмотрела непонимающим взглядом на режиссера, который меня пригласил на ярмарке, а он сидел, потупив взгляд. Вскорости его «ушли» из театра. Но все-таки не взять меня не могли, потому что театр подписал документы и тем самым принял на себя определенные обязательства.

Оказавшись в такой ситуации, я, конечно, взгрустнула. Но ненадолго. Вспомнила про театры, куда меня приглашали, - у меня были координаты директоров и дирижеров областной Свердловской оперетты, Новосибирского театра, Красноярского, Сыктывкарского. В некоторые я даже съездила. А потом посмотрела по карте, где находится Сыктывкар. Оказалось, что у него очень хорошее географическое положение. Для меня это было немаловажно – я могла долететь на самолете до дома, и к Москве близко, и до Питера недалеко. В общем, написала я письмо в Сыктывкар. И вскоре пришла телеграмма, что меня приглашают на работу с такой-то зарплатой на такие-то роли. Я показала руководству Омского театра эту телеграмму и сообщила, что увольняюсь. Директор был страшно удивлен. С легкой душой я покинула Омский театр, приехала домой в Челябинск, сшила себе зимнее пальто – ведь я мастер по пошиву женского пальто. И 7 октября 1985 года приехала в Сыктывкар. Здесь уже лежал снег, так что пальто я сшила вовремя. Никто меня не встретил. Я оставила вещи в аэропорту и набрала по телефону через 09 вахту театра.

В театре состоялось прослушивание – и под рояль, и под оркестр. Дирижер был страшно мною недоволен: «Эту певицу не слышно!» А я – маленькая, щупленькая, что, в общем-то, не от хорошей жизни - просто-напросто не было денег на питание. Но благодаря режиссеру и директору театра я была принята. Тем более что театр оказался в такой ситуации, когда одна актриса в амплуа субретки была уже в возрасте, а другая со дня на день должна была выйти в декрет. Так что я была необходима как воздух. Директор сказал: «Мы ее берем – она стройная, симпатичная. и у нее такая тонкая талия!» Для оперетты ведь что нужно – чтобы были мордашка и фигурка. В те времена в театре шла исключительно оперетта. Опера была только одна - «Травиата». Я мечтала в ней петь, но дирижер не желал меня даже близко подпускать к опере. Но в отличие от Чачина – не помню даже, как его звали по имени-отчеству, я в себя верила...

Самое интересное я узнала спустя несколько месяцев. Секретарь Ирочка призналась мне, что перепутала телеграммы, – мне отправили совсем не тот текст. Оказывается, меня приглашали только на прослушивание!

Я очень признательна Владимиру Ванееву – солисту Мариинского театра. Один сезон он работал здесь, в Сыктывкаре. И на моих первых гастролях в Калинине и Рязани взял надо мной шефство. Мы ходили с ним по нотным магазинам, покупали клавиры и бандеролями отправляли их домой. В дальнейшем многие клавиры мне очень пригодились. А каждое утро мы направлялись в филармонию или в концертный зал заниматься вокалом. Вставать приходилось рано, я шла с неохотой, а Володя, напротив, был бодр. В нем уже тогда, наверное, пробудилась педагогическая нотка.

И вот как-то его вызвал директор нашего театра Владимир Цымбал, и Владимир Ванеев высказал свое мнение обо мне: «У Коротаевой есть голос!» Потом, пересказывая этот разговор, Володя заметил, что директор при этих его словах посмотрел совершенно непонимающе. Ведь какие роли я исполняла тогда в театре – котяток, поросяток в «Кошкином доме», лягушонка какого-то, ну еще Лизочку, Стаси и все! И только на выездных концертах пела серьезные арии из оперетт и опер.

Но при этом я постоянно работала над собой. В 1990 году, когда в театр пришел другой дирижер, я спела партию Виолетты. Мне первой досталась эта роль, потому что я лучше знала материал. «Времени нет, и кто лучше подготовлен, с тем я и буду работать», - заявил дирижер. У меня если один-два урока с концертмейстером было по партии Виолетты, то это в лучшем случае. Все приходилось готовить самостоятельно, практически в одиночку. Помню, что на репетиции в третьем действии я вышла петь сразу с оркестром.

Правда, спеть мне дали всего один спектакль. А потом пела только Ольга Сосновская. На нее были перешиты все костюмы. И только спустя два года дирижер буквально пробил мое участие в этом спектакле. Причем я была вынуждена сшить себе сценические костюмы. Другая исполнительница этой роли уже не играла в спектакле, но и свои костюмы отдавать не собиралась. И тогда, вспомнив, что у меня диплом швеи-мотористки пятого разряда, я купила ткань. Зав. пошивочным цехом Ольга Бердова раскроила мне три платья, я все сама сшила и на сцену вышла в роскошных костюмах.

Отношения внутри театра всегда были сложные и другими, наверное, быть и не могут. Борьба амбиций в творческом коллективе – штука неизбежная. Раньше я этого не понимала, а сейчас, видимо, сама становлюсь такою. Потому что когда очень долго чего-то добиваешься, десятилетими не можешь исполнить то, чего хочешь, то очень больно воспринимаются выпады новичков, которые беспардонно списывают тебя в тираж. Не надо трогать наши с Ольгой Сосновской имена – мы своей известности добились настоящим трудом, своими силами! Вот, говорят, у нас возраст. Но вы, молодые, запомните, что вы тоже когда-то достигнете этих лет, и представьте, что вам тоже могут сделать больно.

И еще мне вот что хочется сказать. Очень бы хотелось, чтобы наша молодежь спустя 20 лет выглядела так же, как мы с Ольгой Сосновской, чтобы они звучали так же, как мы.

Если бы я замкнулась только на жизни в театре, то Альфии Коротаевой, наверное, не было бы. Какой-то непродолжительный период обо мне слышали – в 1994-м я спела «Сказки Венского леса», «Соловья» Алябьева, Джильду, Розину, - а потом птичку заключили в клетку. Но меня не устраивают рамки, которые мне предлагают в театре.

Интересно, что первые выезды за пределы республики у меня были с коми песнями. Потом была большая благотворительная поездка по всей республике. Затем я начала выезжать на мастер-классы. Если образовывалось в репертуарном графике окно, писала заявление на отпуск за свой счет и отправлялась либо в Москву, либо в Питер. Ходила по хорошим театрам на хорошие постановки. Вы не представляете себе, какая жажда пения возникает после хорошего спектакля! Но раз не дают тебе петь в театре – ладно, поищем соратника-пианиста, готового работать тоже ради идеи. Кстати, самый первый мой самостоятельный концерт состоялся в Комигражданпроекте. В благодарность за выступление нам с аккомпаниатором Татьяной Ветошкиной подарили очень популярный в то время роман про Анжелику. Это был мой первый гонорар.

Я счастлива, что пою в домах инвалидов и престарелых, в детских домах. И это не высокие слова. Никогда не забуду концерт в сосногорском детприемнике. Я пела ребятам песни на разных языках. И тут меня попросили: «Альфия, а вы можете спеть колыбельную?» У меня в репертуаре есть только серьезная колыбельная, с которой я поступала в консерваторию. И вот я ее пою, а маленькая девочка за мной повторяет стихи Майкова. А это очень серьезные стихи. И тут брат этой девочки спрашивает: «Можно и я прочту стихи?» Затем другой ребеночек тоже захотел прочесть стихи. Потом они подарили мне свои поделки. Это потрясающе! Я бы очень хотела пригласить всех этих детей на мой концерт в рамках юбилейного турне по республике.

Галина Соболева

««	»»

добавить комментарий

Имя:		E-mail:
Город:		Сайт:
Ваш комментарий:		Код для проверки:   =