Вчера и сегодня

Герман Тонков:

«Икона - бунтарское искусство»

Известный сыктывкарский иконописец Герман Тонков уже не раз становился героем наших публикаций. Да это и не удивительно, ведь его искусство требует не только особых глубоких знаний, но и новизны подхода, хотя именно по отношению к иконописи с ее строгим следованием канонам это звучит несколько необычно и даже крамольно. И поэтому, беседуя с Германом Сергеевичем, открываешь для себя много нового и подчас парадоксального.

- Герман Сергеевич, растолкуйте непосвященному, чем отличается творчество обычного художника от труда иконописца?

- Ох, не люблю я это слово «иконописец». Раньше, в средневековье, и писателей, и художников звали одним словом – философ. Ведь художник не просто создает картину, он думает, как ее лучше написать, как ее лучше преподать. Художник пишет мир таким, какой он есть: состояние природы, например, перед рассветом, предметы, людей. А иконописец пишет образ, пишет преображенный мир. Вот я приведу вам пример. Был такой Никита Белозерский – маленький старичок с большой головой. Есть его прижизненные иконы, а потом его пишет Дионисий, такого статного, красивого, преображенного молодого человека. На иконе человек всегда выглядит иначе, чем в жизни. В жизни он может быть маленьким, лысым, толстым, худым, с родинкой на щеке. На иконе этого нет. Здесь изображается мир духа. Святой дух уже с самого начала есть в иконе. И когда мы приходим в храм, не мы являемся иконе, чтобы лицезреть ее, словно картину, а она является нам, и мы ей молимся. Вот была тут одна передача. Монахиня рассказывала, как делает свои иконы. И все расписывала: я, мол, тут свои иконочки делаю. Тьфу, чушь. Да ведь икона – это такое искусство. Да перед нею трепетно на колени нужно вставать, а не то что ее «иконочкой» величать.

- Вы уже 40 лет пишете иконы, а где обучались этому мастерству?

- Есть такое училище лаковой миниатюры в селе Холуй. Об этом селе упоминается в летописях XVI века как о месте, где не пахали, не сеяли, не торговали, а писали иконы. Холуй расположен в 10 километрах от города Южа Ивановской области. Там я родился, а учиться ездил в село.

- А почему вы решили писать именно иконы? Может, это семейная традиция?

- Отец у меня был, конечно, довольно неплохим художником, но до меня в нашей семье иконы никто не писал. Просто мы изучали в училище иконопись. Это была основная тема. Нас знакомили со всеми иконописными школами - новгородскими, московскими, тверскими. И было очень обидно, что, обладая такой богатой техникой, наши художники занимались украшательством - изображали на шкатулках Чапаева или рисовали лозунги типа «Наши, к маршу!» Ерунда это все.

Хотя лично про себя скажу - если бы я знал, что меня ждет, наверное, иконы не стал бы писать. Ведь это такая ответственность. Тут одними ощущениями не отделаешься. Икона - это и тихое, и бунтарское искусство, там иногда такие вещи поднимаются...

- Меня всегда интересовало, как пишутся иконы: создание красок, одеяния святых, способы изображения Богородицы и Христа...

- В данном случае следует сказать: не важно, как, а важно – что изображается. 80 процентов времени при изготовлении иконы уходит на подготовку доски, 20 процентов - на все остальное. Ну а что касается форм изображения святых на иконе, то здесь следует вспомнить слово «канон». Канон определяет как анатомию, так и такие вещи, как свет, тень и тому подобное.

- За столько лет работы наверняка могла выйти монография с вашими трудами.

- К сожалению, такой монографии нет, но есть учебник «Иконописание России второй половины XX века», изданный в Санкт-Петербурге Академией художеств. В него включены две мои работы - «Троица» и «Приезд патриарха» («Чудо от иконы св. Троицы, называемой Зырянская»). В мастерской у меня висит цветной календарь с изображением «Троицы».

- Расскажите, над чем вы работаете сейчас?

- Есть две еще не законченные работы. Это будущая икона «Тайная вечеря» и икона «Молящиеся новгородцы».

Для меня икона - это множество рождающихся ассоциаций. Вот, например, всем известен сюжет «Тайной вечери». Я решил внести новый образный подтекст в эту работу. Вот здесь, внизу, я изобразил лестницу, по которой в спешке сбегает Иуда. И когда он сбегает, он словно бы падает. Дьявол тащит его веревкой за шею. Иуда прикрыл лицо рукой в знак скорби о будущем злодеянии. Он понимает, что должен совершить, позади него раскрытые ворота как дверь, через которую можно вернуться, но его участь уже решена. Сидящий в центре стола Христос перстом указывает вверх. В этой работе я попытался понять Иуду, а понять - значит, простить. Кто может похвастаться, что он без греха?

В икону «Молящиеся новгородцы» (или «Богоматерь Ходатайница») я тоже внес некий образный смысл. На иконе изображены святые, молящиеся Бо- городице, только лицо одной девочки устремлено на зрителя. Богоматерь, стоящая на возвышении, внимает молитвам просящих и, в свою очередь, просит за них у Спасителя, восседающего на небесах. В руках у нее свиток, который как бы покрывает новгородцев. Вот так создается образность на иконе.

- А вам не приходилось писать иконы по готовому образцу?

- Была лишь единственная икона, которую я написал именно так. Даже сделал ее копию со всеми трещинками. Это моя первая работа - «Нерукотворный Спас». Ее я написал еще в училище. Был я тогда самонадеян, думал, что знаю технику. Теперь все иначе. Каждая моя работа должна быть чем-то новым, рожденным в личных переживаниях. В этом и состоит суть художника - сделать что-то новое. Лишь в этом случае есть смысл трудиться. А писать иконы с готовых образцов можно сотнями. Если бы я так делал, был бы сейчас богатым человеком.

- На выставке, посвященной 65-летию Союза художников, которая сейчас развернута в Национальной галерее РК, есть и ваши работы. Расскажите, пожалуйста, о них.

- Там представлены три мои работы: «Богоматерь с младенцем» («Умиление») и две мерные иконы «Феодор Эдесский с ангелом-хранителем» и «Иоанн Лествичник».

- Вы сказали, Богоматерь с младенцем «Умиление». Почему именно «Умиление»?

- Дева Мария умиляется своему младенцу, ведь он - Спаситель.

- А какие еще виды изображения Божией Матери бывают?

- Их около пятиста, все перечислить невозможно.

- Ну хотя бы самые известные.

- Я не подразделяю на «известные» и «неизвестные». Скорее, «любимые» и «нелюбимые». Вот мне, например, абсолютно непонятен образ Казанской Божией Матери. Лично мне не нравится.

- Вы упомянули понятие «мерная икона». Что это за икона?

- Мерная икона - это икона, изготовленная в рост новорожденного с изображением святого с соответствующим именем, иногда еще с ангелом-хранителем, так, как на иконе «Феодор Эдесский». Для меня это самый ответственный момент в моей работе. Потому что эта икона должна будет охранять человека всю его жизнь.

- То есть вы можете изготовить икону на заказ?

- Могу, но не всем это по карману, потому что используются дорогостоящие материалы, такие, как золото, да и сама работа тоже очень емкая. Хотя иной раз и последнюю рубашку за икону отдать не жалко. Вот, случился в одной деревне мор. Люди Богу душу отдавали десятками. И только когда собрали деньги со всего села, с дома по копеечке, изготовили икону Божией Матери и прошли с ней крестным ходом, мор прекратился. Почему, спрашивается, люди не могли пройти крестным ходом с иконой Богоматери, уже имевшейся у них в церкви?!

Или вот, одна старушка как-то принесла мне на реставрацию старую потертую икону и протянула десятку. Деньги я, конечно, с нее не взял, потому что понимаю - человек последнее, возможно, отдает, а икону отреставрировал.

- А что вы можете сказать о таком явлении, как намоленная икона?

- Это ерунда, и сейчас объясню, почему. Вода появляется в колодце не от того, что ты хочешь пить, она там есть изначально. Так и на иконе - там Святой Дух находится изначально, ты идешь и молишься. Для меня правильно не то, что общепринято: мы живем в мире штампов, нашу жизнь и наш язык нужно реставрировать. Вот то же самое твердят, икона, мол, это храмовая живопись. Нет, икона – это живопись, но не храмовая. Что, если икона будет висеть в конюшне, будет понятие «оконюшенное искусство»? Ну и что, что она висит в храме? Есть храмовая роспись. Если находили икону, то на том месте строили храм, а не наоборот.

- Вам когда-нибудь снились необычные сны, в которых бы вы встречались со святым и он вас на что-то наставлял?

- Это интимная тема. Никто не знает, что такое сон и что с нами происходит во время сна. Иногда за доли секунды перед глазами словно кино промелькнет. А бывают и вещие сны. Лучше я расскажу об одном примечательном случае. В училище нас учили писать иконы, но настоящие иконы, вживую, мы не видели. И вот однажды я предложил нашим учителям сходить в местную церковь, чтобы познакомиться с ними. Возражений не было. Тогда в том селе, где я учился, функционировал Вознесенский храм, построенный еще в XVII веке. И когда мы шли туда, то даже не знали, как вести себя в церкви. Зашли мы в этот храм, и я тут же схватил первую понравившуюся мне икону и начал ее в руках вертеть, рассматривать. Тут подбежали бабульки с причитаниями: что ж ты, мол, богохульник делаешь? Они-то ладно, пожурили и забыли. А вот учителя потом нажаловались руководству. Меня как провинившегося отправили к настоятелю этого храма на покаяние. Отец Николай, настоятель, оказался очень образованным человеком. У него было три образования: юридическое, экономическое и духовная академия. Мы с ним быстро сдружились, и он стал моим духовным наставником. Я ему задавал любые вопросы - кто такой Бог, что такое мироздание? Ну, знаете, как ребенок задает своим родителям вопросы, так и я учился у него. Я у него спрашиваю: «Что ж вы, отец Николай, с тремя образованиями делаете здесь, ведь вы столько можете?» На что мне он ответил: «Я нужен здешним прихожанам, чтобы наставлять их, здесь мое место».

- А сейчас вы поддерживаете связь с отцом Николаем?

- Когда я ушел в армию, наши дороги разошлись. Отец Николай уехал в Суздаль, а потом в Токио руководителем православной миссии. Но я думаю, что его уже нет в живых. Когда я учился, между нами была разница в 20 лет. Если он и жив, то ему сейчас должно быть около 80.

- Герман Сергеевич, поделитесь планами на будущее.

- Сейчас я занят подготовкой к выставке в Санкт-Петербурге, а затем в Нижнем Новгороде. Выставки начнутся с сентября месяца. Туда съедутся иконописцы из Пскова, Архангельска, Кирова. Много работы и мало времени. Планирую завершить «Тайную вечерю», написать диптих «Распятие».

Беседовал Павел Николаев

««	»»

добавить комментарий