Люди и судьбы

Каторжане XX века

Ими были не только взрослые, но и дети

Узница ГУЛАГа, воркутинская каторжанка «Е-105» Елена Владимировна Маркова нашла в себе силы, чтобы написать вторую книгу воспоминаний о лагерной жизни за Полярным кругом. Как и первая (которая называлась «Воркутинские заметки каторжанки «Е-105» и вышла в свет в 2005 году («МС», 14 июля 2005 г.), она также выпущена в серии «Приложение к мартирологу «Покаяние», но повествует уже не столько о собственной судьбе каторжанки Лены Ивановой (девичья фамилия Елены Владимировны), сколько о тех, с кем ей пришлось провести эти страшные десять лет. Главные герои книги под названием «Жили-были в XX веке» - дети каторжан, младенцы-заключенные, воспитывавшиеся в лагерных яслях и детсадах, их матери, «осмелившиеся» в нарушение режима произвести на свет сыновей и дочерей, а также «декабристки» - жены, последовавшие за своими мужьями-заключенными в лагерные города. Недавно в Национальном музее РК это потрясающее по приведенным в нем свидетельствам и воспоминаниям издание-исследование представил его редактор, председатель правления фонда «Покаяние» Михаил Рогачев.

Но прежде чем завести речь о книге «Жили-были в XX веке», Михаил Борисович посчитал необходимым напомнить о судьбе самой Елены Марковой, чтобы стало понятно, как кристально честная, умная и открытая совет- ская девушка попала на сталинскую каторгу и стала «Леночкой стопятой», как называли ее сестры по несчастью, обыгрывая лагерный номер. Таким бесчеловечным, изувер- ским способом родное государство расплатилось с ней за то, что она, рискуя собственной жизнью, укрыла и спасла 76 тяжелораненных бойцов и командиров Красной армии, оказавшихся на оккупированной территории. Чтобы добыть для них немецкие аусвайсы, юная Лена Иванова устроилась работать на биржу труда. Позже она заступилась перед полицаем за больную сверстницу, отправляемую в рабство в Германию, за что угодила в гестапо. От пыток и казни ее спасло заступничество немки, жившей «на постое» у соседки. Но именно за это девушка и поплатилась, когда закончилась оккупация. В 1944 году военный трибунал войск НКВД приговорил ее «за измену Родине» к 15 годам каторжных работ с последующим поражением в правах на 5 лет. Так Елена Владимировна оказалась в Воркуте, в каторжном лагере, где под землей, в шахте толкала груженные углем вагонетки.

Ее подземный труд прервался в связи с эпидемией тифа, а некоторое время спустя юная узница стала первой воспитательницей в яслях для появившихся на свет маленьких «каторжанчиков». Первый такой ребенок появился на свет на ее глазах в 1946-м в общем рабочем бараке. У каторжанки Ани Осечкиной родился сын Сашенька. Он так и жил в этом бараке до годовалого возраста - без пеленок, детского питания, без элементарных условий. Этому крохотному узнику за колючей проволокой Елена Иванова посвятила свой первый маленький очерк, который отправила в письме маме, благодаря чему он и сохранился.

Когда читаешь эти строки, сжимается сердце... «Он родился в длинном деревянном бараке, где 70 женщин, пришедших с тяжелой 12-часовой работы, кричали, ссорились, смеялись, плакали, перетряхивали грязную рабочую одежду и рядом с мокрыми чунями, поставленными на печку для просушки, подогревали синий турнепсовый суп... Он болел с самого рождения и к году с трудом сохранял равновесие, когда его ставили на тоненькие дрожащие ножки. Он много плакал и почти совсем не умел говорить... Когда ему исполнился год, его поместили в детясли, где уже собралось 16 детей, среди которых он был самым старшим... Он любил оставаться один и сосредоточенно играл обрезками дерева и жестянками, заменявшими ему игрушки...»

Эти 16 младенцев были самыми настоящими узниками - в первое время их кормили тем же, чем и их матерей, они не знали русских слов, ведь матери, «шпионки» и «изменницы Родины» - украинки, немки, польки - в редкие минуты общались с ними на своем родном языке. Дети были болезненными, нервными, запуганными. Из-за отсутствия теплой одежды они не бывали на воздухе, не видели ни одного животного, у них не было игрушек и практически ничего, чтобы нормально развиваться. Поэтому первое, с чего начала каторжанка Елена Иванова, которой разрешили стать воспитательницей и поставили задачу – научить детей говорить на русском языке, – в письме домой попросила маму прислать посылку с детскими игрушками и книжками. И вскоре маленькие каторжане увидели книги с красочными рисунками, научились складывать кубики и катать зверюшек на грузовичках. Постепенно было налажено снабжение молочными продуктами, дети окрепли, похорошели и, благодаря играм и книжкам, заговорили. Книги открыли для них окно в окружающий мир. «Они перешагнули через колючую проволоку, - пишет Елена Владимировна, - увидели леса, море, реки и поля, животных и птиц». Вскоре Елена начала ставить с детьми спектакли (в «Репке» были задействованы даже самые крохотные несмышленыши), которые имели потрясающий успех.

А когда малышам исполнилось три года, их разлучили с матерями и отправили в детдом. Некоторых успели забрать к себе родственники – матери, сестры каторжанок. Но нельзя сказать, что впоследствии судьбы этих детей сложились благополучнее, чем у детдомовцев. Матери, вернувшиеся из лагеря много лет спустя, не находили общего языка со своими подросшими дочерьми и сыновьями. Многие даже и не подозревали, что их настоящие родители - «враги народа».

Впоследствии Елена Иванова, уже освободившись и выйдя замуж за Алексея Маркова, переехав в Москву, поддерживала связь с каторжанками-матерями и их детьми. Многие из историй имеют горькое и даже трагичное окончание.

Во второй части книги автор разместила свои лагерные стихи, нелегально вынесенные из зоны и переправленные маме. Ни один режим - даже самый беспощадный, каторжный - не мог запретить творение стихов, подчеркивает Елена Владимировна. И именно поэзия помогла сохранить узнице нравственную чистоту, свой внутренний мир, свое «я». «В концлагере это сделать было особенно трудно: закрытое пространство, жестокий контроль, большой срок, слабая связь с родными, тяжелая работа, безнадежность... А кто «правит бал» в этом закрытом пространстве? Вохра и уголовники со своей грязной моралью!» В книге «Жили-были в XX веке» рассказывается о тех, кто сопротивлялся, а не подделывался под окружающую среду. Вслед за стихотворным дневником каторжанки «Е-105» идут стихи лагерных друзей Елены Марковой, несломленных узников, и краткая информация о них с комментариями автора.

Затем в очень сжатой форме Елена Владимировна повествует о своем «пути в науку» в послелагерный период. Ее мечта учиться в Ленинградском университете, куда она так стремилась по окончании оккупации, а попала на каторгу, так и не сбылась. После освобождения из лагеря получить высшее образование удалось только заочно. А потом переехавшая вместе с мужем из Воркуты в Москву Елена Маркова (с такой биографией!) была зачислена на должность ученого секретаря секции «Химическая кибернетика» при Президиуме АН СССР. Так повезло ей, наверное, еще и потому, что среди ученых-коллег оказалось немало бывший репрессированных. В их числе – наш земляк, председатель секции, доктор технических наук, профессор Василий Васильевич Налимов, 18 лет проведший в лагерях и ссылках. Репрессивная машина прошлась по всей его семье: в сыктывкарской тюрьме погиб его отец, выдающийся ученый Василий Петрович Налимов, была арестована сестра, жена стала «декабристкой», а ее родная сестра по делу Даниила Андре- ева была осуждена на 10 лет лагерей.

И, наконец, третья часть книги посвящена декабристкам XX века, их мужьям и детям. Удивительно, но эти женщины потрясли каторжанку «Е-105» больше всего. Декабристки - это самопожертвование, милосердие, доброта, стремление помочь, облегчить. Как подчеркивает Елена Маркова, она даже представить не могла, что в бесчеловечное сталинское время могло существовать такое явление. Учителя, врачи, архитекторы, научные работники, актрисы - «в несчастье верные жены», как говорили о таких женщинах, они не только не отрекались от мужей- «врагов народа», а, наоборот, приезжали к ним, чтобы разделить их судьбу, вместе воспитывать детей. Самая последняя из подглавок рассказывает о советских женах британских подданных. Те из них, кто не пожелал развестись с «потенциальным шпионом», были арестованы и отправлены в лагерь. В числе осужденных по «делу пятнадцати жен» оказалась Надежда Уайтхед, родная сестра Василия Налимова-младшего. Она - единственная не отреклась от мужа ни во время ареста, ни в лагере, ни выйдя на свободу, когда были потеряны все ее документы. Со своим мужем Клиффордом Уайтхедом после его отъезда в Британию, она так больше никогда и не встретилась, но осталась ему верна до конца своей жизни.

Галина Соболева

««	»»

добавить комментарий