Борис Суранов, журналист

 

Гонзо-журналистика и ее преломление в отечественном рок-самиздате

 

Лекция была прочитана 17 мая в СыктГУ

 

- Что такое гонзо-журналистика? Тема у нас звучит как «Гонзо-журналистика», ее преломление на отечественную почву, точнее еще на советский тогда рок-самиздат. Как считается теоретиками и культурологами многими, гонзо-журналистика имела место в таком узком сегменте, как рок-самиздат, не просто самиздат, не политический самиздат, не Солженицин там, не Булгаков, а рок-самиздат. Рок-самиздат даже не в значение музыкальный самиздат, то есть некий такой проект, который посвящен только рок-музыке. Речь шла об освещении рок-жизни, рок-культуры, в рок-ауре, рок-пространстве. Туда входили и худодники-авангардисты, туда входили и известные многим «Митьки», там был такой жанр, как «параллельное кино» и его известный представитель Борис Юхананов. Что там еще было? То есть это была такая субкультура, которая называлась по-другому, ну буквально синоним там был, в семантическом смысле, - рок-культура. И вот мы варились в этой рок-культуре.

Ну вот я вперед забежал, немножечко. Теперь я хочу сказать все-таки, что такое гонзо, чтобы подобие научности нашей встречи отобразилось. Gonzo в переводе с английского — это «рехнувшийся», «чокнутый». Впервые термин ввел редактор американского журнала Boston globe Билл Кардозо, после того, как ему небезызвестный тогда журналист, фрилансер и писатель Хантер Семенович Томпсон принес статью-репортаж, который должен был принести, анонсировал репортаж как освещение скачек дерби на ипподроме. На самом деле он там напился накануне, не знаю, накурился, крыша совсем поехала, написал совсем о другом. Написал о политике, о себе, о культуре шестидесятников америкосовских, сексуальная революция и прочие дела. На что ему редактор Кардозо сказал: «Ну, ты что же, чувак, сделал? Гонзо мне тут принес на самом деле». Отсюда и пошел этот жанр. То есть была дана... термин уже состоялся. Я не буду рассказывать, кто такой Хантер Топсон. Уверен, все смотрели фильм Гильяма «Страх и ненависть в Лас-Вегасе». Есть. Кто не смотрел этот фильм? Поднимите руки пожалуйста!

 

Из зала: - Есть такие!

 

- А книгу читали? Тоже не читали. Ну не дам я вам почитать книгу, найдете, погуглите.

На самом деле книга стала культовой после культового же фильма Терри Гильяма «Страх и ненависть в Лас-Вегасе», в нашем прокате так назывался. Оригинал — это «Страх и отвращение в Лас-Вегасе», буквальный перевод с английского. И Томпсон был недоволен, когда узнал, что такой перевод в советском прокате, ну не в советском уже, в российском. В 1998 году фильм вышел на экраны. Книга вышла в начале семидесятых. В 71-м году написал Томпсон книгу. В этот год я родился, кстати.

Хантер Томпсон прославился тем, что соединил публицистику, литературу и такой голимый репортаж журналистский в то, что принято сейчас считать гонзо-журналистикой, альтернативной журналистикой, новой журналистикой, журналистикой, которая не мейнстримовая, не та журналистика, которая традиционная, которая нас всех где-то как-то учит. В чем смысл, основной постулат гонзо-журналистики: не события создают репортера, а репортер создает событие. То есть выходит на первый план личность журналиста, личность пишущего, личность того, кто событие освещает сквозь себя, то есть субъект становится доминирующим. В традиционной журналистике объект был центровым сегментом, от которого должен плясать традиционный журналист, классический, в понимании академическом.

В гонзо-журналистике все наоборот. Там субъект — это центр, и от него отталкивается все: все флюиды, вся аура, которая его окружает, все исходящие из него выхлопы. Тут спрашивали уже в комментариях, есть ли у нас в Республике Коми гонзо-журналистика, гонзо-журналист. Да есть, причем, как ни странно, практически в каждом издании. Ну во первых, есть люди, которые умеют писать, умеют писать от себя, имея свою точку зрения на любые описываемые ими вопросы. Во-вторых, есть вполне легально во всех официальных изданиях, или там полуофициальных, какие-то авторские колонки, да? Или какие-то аналитические или псевдоаналитические выхлопы. Я недавно прочитал на сайте “Комионлайн”, таком серьезном сайте полуофициальном, где что попало, что называется, не публикуется, статью о том, как журналист повредил себе руку, сходил в поликлинику, и чем все это закончилось. То есть написал о проблемах медицины сквозь себя, свою историю. На сайте «Красного знамени» есть такая рубрика «Авторские колонки»,  собственно в газете «Красное знамя» есть рубрика «Взгляд», где такие вещи, элементы гонзо-журналистики, когда субъект доминирует надо объектом, появляются. Вот ответ на вопрос, существует ли гонзо-журналистика и как она может существовать после трагической гибели Хантера Топсона. Есть и, как вы слышали, имеет место.

 

***

Но вернемся к истории. Я теперь буду говорить, отбросив все наши научные обязательные фразы, о том, как я создавал в Сыктывкаре в конце 80-х годов журнал «Кукиш», рок-самиздат журнал. Кто не знает историю, у нас до начала 90-х существовала цензура, и все публикации должны были проходить визирование в партийных органах. Были и негодяи — журналисты-диссиденты, которые не хотели, не ходили или не хотели ходить в эти органы принципиально и хотели каким-то образом реализовываться, писать, что называется, не в стол. Как-то одновременно во многих городах Советского Союза, не сговариваясь, вспыхнула эпидемия создания рок-самиздат журналов.

В классическом виде такой журнал представлял из себя 10, 15, 40, 80, 150 страниц, скрепленных обычной скрепочкой. Отпечатанные все тексты, значит, на машинке, под копирку, тиражом там пять экземпляров. Я печатал этот журнал на печатной машинке небезызвестного Сергея Буханцева, за что ему благодарен до сих пор. Сам человек, который писал, печатал все это дело. Обложку у меня, в частности, приятель-сосед делал, мы там вечерами со всякими фиксажами химичили, ну техника та еще была. На обложке, как правило, кто-нибудь из известных. В первом номере уменя вышел Виктор Цой, тогда еще живой. Оригинальная фотография Дмитрия Кондрата, с которым мы дружили, самая известная такая, культовая фотография Цоя. Ну и, значит, скрепляли все это дело скрепочкой и такой папочкой за десять копеек.

Что там внутри находилось? Это был классический журнал с оглавлением, со вступлением, со вступительным словом редактора, с репортажами с каких-то мероприятий, с концертов в Сыктывкаре, тогда еще тоже полуподпольных, с какими-то значимыми на тот момент событиями, интервью с местными культовыми людьми. Здесь вот, например, уже покойный Андрей Крылов из группы «Северо-Запад», гитарист, вокалист. Один из создателей малого бизнеса в городе Сыктывкаре, соучредитель сети торговой «7 марта». Один из соучредителей умершей газеты «Зырянская жизнь», в которой я работал, и это, я считаю, был один из самых удачных периодов моей жизни журналистской.

Ну так вот, что туда еще входило? И какие-то интервью с известными людьми, репортажи с каких-то даже международных концертов. Вот я съездил в Москву, в Лужники. Фестиваль был, по-моему, в 89-м году — «Рок против наркотиков», Стас Намин проводил. Какого-то наркодилера задержали крупного, где-то за кордоном и освободили с условием, что он проведет какой-нибудь антинаркотический крупный фест. Он сделал это в Москве. Тогда, благодаря этому случаю, советские люди увидели Оззи Осборна, услышали живьем

Scorpions, Bon Jovi, была тогда популярная группа Motley Crue. Я тогда туда ездил, тогда было проще с транспортом. Я учился в техникуме советской торговли, получал повышенную стипендию — 36 рублей. Билет до Питера стоил для студента, для учащегося 19 рублей 50 копеек. Практически каждый месяц я мог себе позволить летать на какие-то важные события, происходившие в Советском Союзе, и писал такие вот репортажи.

Соответственно, этим занимался не только я, этим занимались и мои друзья, которые делали это все, разумеется, бесплатно. Более того, как видите, мы вкладывали деньги во всякие там фиксажи, в бумагу и прочее. Один номер мне, правда, тиражом 50 тысяч помогла моя подружка тогдашняя распространить, которая тайно это делала, ночью, устроившись в архив. Там был такой запрещенный для советских времен аппарат, который назывался то ли ротатор, то ли ротапринт, как-то так, и благодаря которому можно было размножить эти пять экземпляров до количества 50-ти экземпляров.

Как происходило распространение журнала? Журнал отправлялся таким знакомым, коллегам по всему Советскому Союзу. У нас была развита своя социальная сеть без этих интернетов, сотовых телефонов и прочих нынешних наворотов. Мы общались посредством, во-первых, встреч на рок-фестивалях, тусовках всяких, во-вторых — обширной почтовой переписки. У меня в шкафу до сих пор пылится уйма писем от разных людей. Например, от редактора журнала «Рио» питерского, Андрея Бурлаки. Там, Кушнир Александр, который сейчас возглавляет Kushprod, это такая продюсерская контора в Москве, прославила в свое время Земфиру, «Мумий тролль» и прочих. Ну вот, этим людям раскидывались журналы, как правило, пять журналов уходили, один оставался у меня. Один я отправлял в Москву Гурьеву Сергею, редактору журнала «КонтрКультУра». Удалось потом в 91-м году отпечатать нормально в типографии полноценный журнал. До этого он был тоже таким скрепленным скрепочками, отпечатанным на машинке. И это все отправлялось, множилось и уходило на распространение.

Недавно на фуршете у бывшего теперь уже градоначальника Романа Зенищева, пьянка у него была для журналистов перед Новым годом, мы с ним говорили по поводу концертов,  что вот приезжает ботва всякая, типа «Зверей», что не пригласить ли какую-нибудь стоящую команду. Он говорит, что вообще его любимая группа - «Калинов мост», на что я  очень удивился, потому что это тоже одна из моих любимых групп, не раскрученная  достаточно до уровня всяких там «Мумий троллей» и прочих. И Зенищев рассказал, что однажды приезжал сюда Евгений Маргулис, участник группы «Машина времени», и говорил: да, Сыктывкар, журнал «Кукиш». То есть степень распространения журналов была такова, что их читали люди, в том числе достаточно известные, которым это было надо, которые сами варились в этом.

 

***

Пионером в рок-самиздате можно считать, как это ни странно, Бориса Борисовича Гребенщикова. В начале 70-х в Питере, тогда еще в Ленинграде, стал выходить журнал «Рокси». Ну вот есть такая энциклопедия — «Полная иллюстрированная энциклопедия рок-самиздата (1967-1994)». Да, в 67-м году, стало быть, вышло. Здесь в принципе все посвящено самиздату. Издание редкое, но я его купил совершенно свободно за большие деньги, хотя мне должны были прислать и без того, потому что целая статья под названием «Сыктывкар» была посвящена как раз «Кукишу». Так вот, в 67-м году, скорее всего, был какой-нибудь выхлоп, типа тетрадного листа, который считали первым самиздат-журналом.

На самом деле первый реальный, как артефакт, рок-самиздат-журнал вышел в Ленинграде, еще раз повторюсь, в начале 70-х, и у его истоков стояли Борис Гребенщиков, Анатолий Гуницкий и Александр Старцев, покойный ныне журналист. Они писали там какие-то баловства свои, стихи гребенщиковские, Гребенщиков писал заметки умные о том, как в Питере неплохо было бы создать… ну, такие актуальные для того момента по нынешним временам вещи. Мол, давайте объединимся, создадим какую-то коалицию, рок-клуб.

Затем как-то практически параллельно в Москве вышло издание, по-моему, «Сморчок» называлось, которое издавал Сергей Жариков, барабанщик группы «ДК», очень известный культуролог, в ЖЖ он - soz-data-ccount, у него такой там аккаунт. Примерно в середине 80-х стал выходить в Москве журнал «Ухо», который трансформировался затем в журнал «УрЛайт», который, в свою очередь, трансформировался в журнал «КонтрКультУра», то есть, «Долой культ «УрЛайта», типа. Ребята покончили с собой, и пошла другая пьянка, что называется, другая тема уже. Рок-самиздат вышел на пропаганду самоубийства и вообще возведения в культ суицида. Героями журнала стали, естественно, Янка Дягилева, Башлачев, Егор Летов проводил линию политическую, все ныне покойные, разумеется. «Комитет охраны тепла», ну и так далее. То есть пошла волна, недостаточно здоровая, когда уже и журналисты сами и музыканты ударились в пропаганду существования как несуществования. Отсюда пропаганда наркотиков – практически то, что делал Хантер Томпсон в свое время, только с преломлением на нашу советскую действительность: все безнадежно, все жестко…

 

Из зала: - Непрерывный суицид.

 

- Да, непрерывный суицид, совершенно верно. И причем все это было, видимо, на волне суицида самого государства под названием Союз Советских Социалистических Республик. Эти ребята, как люди продвинутые, люди, связанные с космосом, это на себе, что называется, протестировали. И примерно к тому времени можно свести тему смерти самого рок-самиздата как варианта советской гонзо-журналистики. Поутихли все журналы, появилась у нас свобода слова, люди, которые работали на самиздат, которые писали, они либо ушли в традиционную журналистику. А люди, которые занимались распространением… Он, кстати говоря, денег стоил, один журнал можно было продать, купить, где-то от 2 до 5 рублей, потому что вещь была коллекционная, считалось, что это очень понтово – иметь у себя рок-самиздат от Востока до Калининграда и знать о том, что происходит в Советском Союзе снизу, что реально происходит от Норильска до Душанбе. Люди, которые занимались распространением, соответственно, ушли в бизнес. Я уже упоминал Кушнира Александра, который достаточно удачно Kushprod свой продвигает.

Естественно, реализация каким-то образом должна была где-то трансформироваться. Традиционная журналистика, несмотря на свободу слова, мнимую, в 90-х годах, она не давала возможности для такой реализации. Появился, кстати говоря, интернет, и люди все поуходили в ЖЖ. Первыми «жэжистами» стали как раз-таки рок-журналисты в прошлом. Опять же, полистав эту энциклопедию, можно найти нынешних очень известных блогеров. Были они известны и по сути были пионерами в ЖЖ, в отечественном сегменте ЖЖ.

Вот такова, собственно говоря, история гонзо-журналистики от Хантера Томпсона до наших с вами ЖЖ-дней. Может, есть вопросы какие-то.

 

Обсуждение

 

Андрей Фетисов, блогер:

- Считаете ли вы газету «Лимонка» контркультурой и гонзо-журналистикой?

 

- Да.

 

- И еще такой вопрос у меня: какова была скорость распространения советского рок-самиздата?

 

- Это зависело от работы почты, которая тогда, кстати, работала, как мне казалось, оперативнее. И посылку можно было получить быстро. Как отправлялась посылочка? Один свой журнал и в довесочек что-то еще кладется, то, что мне из Свердловска пришло или из Тюмени. И, соответственно, пакетик утяжеляется, стоимость его утраивается и так далее. Мог послать в Ригу, во Владивосток, авиасообщение было потрясающим. В течение недели я мог получить то, что вышло во Владике, если говорить о скорости.

Что еще интересно?

 

- А сейчас актуально выпускать самиздатовские бумажные здания?

 

- Да я считаю, нет. Написал в ЖЖ – и распечатал, и положи на полочку.

 

- Но если в такой «дыре», как Микунь?

 

- В «дыре», в Микуни напечатай. Выложи в ЖЖ, распечатай где-нибудь в типографии где-нибудь, в любой из частных. Проблем нет. Смысла нет. Еще раз говорю, есть ЖЖ, где это делается еще более… Пока ты начнешь печатать, время уйдет. ЖЖ оперативней в этом смысле. Нет смысла, я считаю, сейчас делать самиздат. Хотя в России, как известно, возможно все.

Что еще интересно?

 

Павел Андреев, блогер:

- Я бы предложил перейти на личности. Просто из рок-журналистов 70-х годов я знаю только двух. Это Борис Суранов и Артемий Троицкий. Вопрос такой: Артемий Троицкий – м…к или не м…к?

 

- Нет, Артемий Троицкий – не м…к, конечно же. С чего бы это? Артемий Троицкий просто достаточно традиционный журналист. Он не был гонзо-журналистом. Но по сути своей он гонзо-журналист, он рок-журналист, музыкальный журналист, он участвовал в становлении самиздата. Но он как-то быстро ушел в официоз. Тогда был, не знаю, может, и сейчас есть, журнал «Ровесник», советский молодежный журнал. И он каким-то образом вещи продвигал. Артемию Троицкому можно ставить памятник только за то, что люди в «дырах», в микунях, типа меня, ходили в библиотеку и там информацию получали. Что такое Black Sabbath, например, можно было узнать в середине 80-х и только из журнала «Ровесник», благодаря Артемию Кивовичу Троицкому. Не м…к он.

Да, что-то Троицким-то я увлекся, а про себя забыл. Вот, Сергей Гурьев, я его вообще считаю гуру, у него кликуха такая. Я его считаю своим учителем в журналистике, не в гонзо, не в рок-журналистике, а в журналистике вообще, по жизни. Я очень сильно ориентируюсь на него, на его стиль даже. Он – кандидат культурологических, там каких-то, наук, не помню чего. Сам по себе очень интересный, продвинутый, неформальный дядька. Вот он был редактором журнала «КонтрКультУра», в ЖЖ он – hassel, по-прежнему очень интересный журналист. Поэтому очень плохо, что ты его не знаешь. Есть масса людей, Бурлака… Но в ЖЖ, его нет, наверное, но он «Вконтакте» постоянно что-то пишет. Андрей Бурлака – тоже достаточно известный журналист, автор энциклопедии четырехтомной об отечественной рок-музыке. Из самиздата вышло… я просто могу освежить немножко… масса людей интересных. Борис Гребенщиков, елы-палы, - человек, вышедший из рок-самиздата.

 

Вопрос из зала:

- До 90-х годов это было не совсем легально, я так понимаю. И на этой почве были ли какие-то конфликты с информационным управлением?

 

- Ну, были конфликты. В разных местах, как всегда, по-разному. У нас же территория та еще, как известно. Тут, что называется, было бы желание придраться, как например, в случае с Саввой Терентьевым. Казалось бы, за комментарий в ЖЖ, что там только не пишут. Хотелось докопаться – и докопались. Тут – то же самое: захотел бы Владивостокский обком ВЛКСМ галочку себе поставить, или прогнуться, молодой карьерист пришел, такой озорной. Он мог завести дело, дела заводились, кто-то отсидел даже (вот в этой энциклопедии все есть) за это. Это же было уголовно-наказуемо все. За использование «Ротопринта», который контролировался вообще КГБ, можно было, как минимум, работы лишиться.

 

- А в Коми?

 

- В Коми? Еще раз говорю, в Коми только я, насколько я знаю, издавал самиздат. У меня был единственный случай, когда меня вызвала к себе Ольга Викторовна Савастьянова, в то время второй секретарь Коми обкома ВЛКСМ, вызвала после второго, как раз этого, журнала «Кукиш». Каким образом его достала Савастьянова, я не знаю, я не отправлял. Там был список вокально-инструментальных ансамблей, не рекомендованных для прослушивания на территории Коми АССР. Зарубежные, советские. Список составлен и утвержден Коми обкомом ВЛКСМ, в июне 86-го года был действителен. Мне как-то попалась бумажка такая. Вот запрещенные группы, например, «Эй-Си/Ди-Си», «Токинг хедс», все по-русски написано. Хулио Иглесиас, Майкл Джексон был запрещен. Из наших там «Мухоморы» какие-то, «Браво», «Аквариум», «Кино». 86-й год. И Савастьянова говорит: «Ну, зарегистрируй, дескать, ничего страшного, мы на пути к демократии. (Год был 89-й.) Мы развиваем, создаем фонд молодежных инициатив, какие-то структуры, делай все это легально, пацан, и не будет у тебя никаких проблем. Ты же в комсомоле. (Я комсомольцем был тогда.) Ты ж в комсомоле, имей в виду». Ну, такого рода все. Я не считаю это репрессиями. Нас, слава Богу, это миновало.

 

- А почему журнал назывался «Кукиш»? Вы кому его показываете?

 

- Кинчев написал автограф на одном из «Кукишей»: «Кукиш всей власти». Кому-то мы показывали кукиш, системе, наверное, как обычно. Название родилось случайно. Вот здесь это описывается, я вот сейчас прочитал, тоже вспомнил почему. «Название, - пишет как раз Кушнир тот самый в своей энциклопедии. – Название своего детища он (я) объяснял предполагаемой эстетической оппозицией некому мифическому фэнзину «Фигги-экспресс», который в течение всего 88-го года шумно планировался, но так и не вышел». Я поясню: был у меня, и до сих пор есть, приятель, сейчас работает в газете «Красное знамя», Миша Казанцев. Не знаю почему, у него была кликуха Фигги. Непонятно почему. Мы достаточно давно знакомы с ним, с середины 80-х, наверное. У нас тусовки свои были, с музыкантами, с тем же Крыловым, была группа «Герда», была группа «День гнева», много интересных на тот момент групп. И он говорил: «Давай мы журнал будем издавать, у меня название даже есть – «Фигги-экспресс». Короче, жужжал-жужжал, я психанул и назвал «Кукишем».

 

- Вы говорите, кукиш в сторону системы. А она, по ощущениям, как реагировала? Обижалась?

 

- Ну, я же говорю, что самиздат изначально показывал какой-то такой кукиш системе, собственно, только организовавшись в 70-х годах. У меня не было желания показать кукиш. У меня было желание рассказать, поделиться, выплеснуть то, что во мне бурлит, на какие-нибудь страницы. Я знаю, что у этого будет два-три минимум читателя, которым это будет интересно. Показывать… Цели, во всяком случае, такой не было. Да, конечно, система обижалась, я догадываюсь, на явление такое, как самиздат. Но система уже рушилась, ей было не до обид, что называется. Доставляли неудобство более политические вещи, чем самиздат.

 

Андрей Фетисов:

- А стали бы вы выпускать журнал «Кукиш» до 1953 года?

 

- Господи Иисусе! А что было до 1953 года?

 

- В стране руководил Иосиф Виссарионович Сталин. Вы бы стали в те времена выпускать самиздат?

 

- Я не скажу за себя, честно говоря. Я думаю, те люди, которые хотели… Так они и выпускали. Булгаков, кто там еще? Выпускали, выпускали. Просто по-другому называлось все это.

Ну, вот. Уходить уже люди стали. Совсем надоел? Есть вопросы еще? Спасибо.